Сегодня, 22-го августа 1942 года, радио ничего хорошего не предвещало: немецко-фашистские войска подошли почти вплотную к южным окраинам города Сталинграда…
Наконец-то у меня появилось свободное время, и я еду маршруткой к брату на дачу, расположенную недалеко от поселка Ерзовка, вблизи Волгоградского моря, как называют это широкое водохранилище коренные тракторозаводцы.
ГЛАВА 7Солнце давно закатилось за золотистые кроны лип, прозрачная кисея сумерек сменилась плотным бархатом ночи, а в небогато обставленной, но уютной комнате, где в каждой детали чувствовалась заботливая женская рука, за массивным круглым столом под большим, кружевным абажуром шёл долгий, напряжённый монолог.
В начале января 2013 года в солидном издании газеты «Аргументы и факты», на странице 19, под рубрикой рекламы я увидел милый портрет знаменитой французской ясновидящей Марии Деваль.
Мама была красивой женщиной, уверенной в себе, с бойким, сильным характером. Любила копаться в огороде, щедро поливала из шланга цветы, плодовые деревья, грядки, радуясь нежной завязи, первым плодам.
В преддверии 8 Марта все живут в приподнятом настроении: женщины – в ожидании лучших в мире комплиментов и, конечно же, подарков, мужчины — в поисках того и другого. Что ни говори, в этот день каждая из нас ощущает себя Женщиной. Той самой, от которой мужчины теряли когда-то не только голос, но и разум.
КУЗЯ сызмальства не был домашним. Бабушка Маруся с утра выходила на дворовую скамейку, и он с радостью осваивал необъятный простор с раскидистыми кустами и деревьями, где постоянно шныряла мелкая и крупная, смешная, страшная и прочая живность.
Из серии «Погружаясь в прошлое…»Перечитывая это письмо подумал о том, как же мало осталось в семьях родственников документальных свидетельств той довоенной поры. И если фотографии ещё можно найти, то сохранившиеся различные бумажные документы и свидетельства можно посчитать по пальцам одной руки.
Весенние каникулы, замечательное время…Можно с раннего утра гулять на улице, пускать корабликами щепки в сбегающий с берега мутный говорливый ручей и строить на его пути плотины из смерзшихся снежных комков. Потом прислониться спиной к тёплой печке, отогревать окоченевшие руки и промоченные ноги и, завернувшись в большой пуховый платок, шуршать потихоньку страничками принесённых из библиотеки книг.
Послеобеденное мартовское солнце высинило на сугробах, осевших тонкими сверкающими иголками и кристаллами льда, грабарёвские тени причудливо переплетённых ветвей терновника, высокой черёмухи и одичавших яблонь, искривлённых постоянными ветрами. Подгнившие, пожелтевшие куртинки жёсткого типчака подставили под согревающие лучи свои колючие спинки, чтобы за день-два молодая поросль изумрудно вспыхнула на освобождающемся от долгого снежного плена берегу.
— Вот и весну дождались… ишь, как мелочь птичья растинькалась да расчирикалась! И солнце уже припекает, хорошо-то как! Будем жить! — Надежда подошла к остановке, поставила на скамейку тяжелую, полную продуктов сумку, привычно подняла взгляд на темные стены своей хрущёвки, отыскивая в окне родной силуэт, и снова горячей волной охватила её тоска.
День, знойный и длинный, плавно перекатился к ночи, самые важные дела завершены, остальные привычно отложены на светлое завтра. Маленькая станица, удобно расползшаяся по степи вдоль неторопливой речки, уснула.